Нижнее белье стало предметом коллекционирования относительно недавно. В 1986 году в Голливуде во flagship-store Frederick's of Hollywood открылся музей белья американских кинозвезд. Во второй половине 1990-х годов Жан-Пьер Риго при поддержке музея кружев в Кале начал создавать музей нижнего белья во французском городе Валансьен. Гислен Райер и Патрис Голюпо собрали значительную коллекцию старинных корсетов, открыв в Париже музейбутик Nuits de Satin в конце XX века. В России широко известна коллекция старинного белья и купальников Виктории Севрюковой, представлено белье в собрании Александра Васильева. Всех их объединяет скорее коммерческий подход к коллекционированию как одному из основных видов деятельности. У нашей собеседницы, Марии Романовской, участницы антикварной группы «Старая Москва», подход другой – это скорее занятие для души. Ее к белью привела страстная увлеченность историей искусств и французской культурой.  

– Маша, расскажите о вашей коллекции. Почему вы увлеклись коллекционированием старинного нижнего белья?

– Началось это довольно давно, с того момента, как я обнаружила красивую одежду своей прабабушки. Она была родом из Варшавы. Это была красивая и кокетливая дама, довольно обеспеченная, которая оставила после себя много красивой одежды, в т. ч. вечерние платья из панбархата и несколько батистовых саше, в которых хранилось ее приданое белье, не использованное в свое время. Как вы знаете, приданого в обеспеченных семьях отшивалось много, чтобы девушка на несколько лет, по меньшей мере до рождения первенца, была полностью обеспечена. Она не должна была ничего покупать и шить себе. Очень часто бывало так, что это приданое белье с монограммами оставалось неиспользованным. В специальном чехле моей прабабушки сохранился полукорсет на шнуровке из атласных лент рубежа XIX–XX вв., который позволял утянуть талию до 40 см, а также несколько батистовых панталон с монограммой.

По книгам и разговорам с коллекционерами одежды я выяснила, что белье – очень сложная для собирания вещь, потому что если экспонаты из коллекции одежды работают на коллекционера, что называется «не прося кушать», то белье к этой категории не относится. Во-первых, его сложно отыскать в антикварных магазинах и на винтажных рынках. Во-вторых, оно требует ухода, реставрации, тщательных условий хранения, особенно старинное шелковое белье.

Таким образом зародился мой интерес и я стала коллекционировать старинное белье. У меня появились знакомые пожилые дамы, которые дарили или продавали мне вещи. Переселившись в Германию, я обнаружила, что немецкое белье совсем не похоже на французское. Это дало новый импульс к расширению коллекции.

– В чем заключаются отличия?

– Габариты немок и француженок с середины XIX в. начинают сильно отличаться. Француженки-горожанки попрежнему сохраняют свою худобу и эфемерность. В немецких бюргерских слоях эта эфемерность не приветствуется. Считалось, что женщина должна быть плотненькой, пышной, кругленькой и румяной. У нее должны быть и бедра и бюст, и детей она должна произвести на свет много. При этом сохранялся соблазн утянуть ее в корсет. Поэтому немецкие корсеты по сравнению с французскими тех времен более длинные и плотные с широкой шнуровкой. Если во французских аристократических и буржуазных семьях в приданое давали в основном батистовое белье, то более практичные немцы – и батистовое, и более плотное бязевое. Белье из белошвейных мастерских Германии не так изящно, как французское или итальянское. На нем меньше кружевных рюш, монограммы скромнее, вместо шелковых лент бязевые.

– Сколько белья носили дамы в XIX веке?

– В 1860–70-е годы обнаженная женщина как таковая в повседневной житейской культуре не существовала. Даже в самых простых слоях общества служанки не позволяли себе этого. Чтобы раздеть женщину из высшего общества даже в хорошем темпе действия, требовался час. Мужчина обнаженную женщину не видел практически никогда ни при каких обстоятельствах. Он мог прожить с женой всю жизнь, так и не увидев ее никогда полностью обнаженной. Демонстрации белья как такового не было, а дефиле в белье было совершенно недопустимо. В кабаре артистки были одеты в панталоны и надкорсетные рубашки, что считалось верхом разврата.

Итак, что же носила женщина? Дама вставала с утра и на утреннюю рубашку накидывала матине. Это сейчас мы просыпаемся, быстро принимаем душ, натягиваем халат, выпиваем чашку кофе и мчимся на работу. А дамы начиная с очень давних времен, когда в моду вошел кофе и утренний завтрак, должны были иметь очень красивое утреннее белье. Матине, от фр. слова matinee, означает «утренняя одежда». В нашем понимании, это домашняя кофточка и юбка, которые накидывались сразу после сна.

К ним обязательно прилагался красивый чепчик. Кофточка шилась из тонкого батиста с застежкой на пуговицы или просто завязывалась у шеи на бант. Рукава были широкие с большой оборкой, как правило, длиной до локтя. В редком случае француженки могли накинуть матине на голый бюст, но это было против всех правил приличия. В матине, нижней юбке и чепчике дама садилась пить кофе одна или в присутствии мужа. К полудню матине переставало быть приемлемым видом одежды и его меняли на утреннее платье, затем к обеду переодевались в дневное, а к ужину – в вечернее. Как таковых дамских плотных халатов в то время не существовало. Плотные расшитые или жаккардовые халаты были прерогативой мужчин. Плотный халат в дамскую моду вводит писательница Жорж Санд, тяготевшая к мужскому костюму и эпатирующая этим публику.

Скинув матине, дама облачалась в утреннее платье для визитов. Под него надевались нижняя рубашка, панталоны длиной до колена (до 1860–70-х годов они еще были с разрезом без швов), корсет или полукорсет. Зашнуровать корсет самой было невозможно. В этом даме помогала горничная. Чтобы не прослыть «кухарчьей», талия должна была быть не более 35–40 см. Чтобы обеспечить себе такую талию, женщины нередко прибегали к хирургической операции и выпиливали нижние ребра.

А если учесть, что наркоза в то время еще не существовало, то… чего не сделаешь ради красоты. Корсет часто шнуровал муж. Если он был ревнив, то использовал особый узелок, чтобы вечером его проверить. В те времена большой мужской доблестью считалось умение помочь даме одеться. Если с раздеванием мужчины справлялись во все времена, то помочь одеться – это было целое искусство. Правильно зашнуровать корсет, утянуть талию и завязать плоские узелки удавалось не каждому мужчине. Сверху на корсет надевался турнюр, надкорсетная рубашка и несколько нижних юбок. Самая верхняя из нижних юбок была из более плотной ткани и накрахмаленной. Утреннее платье не предполагало никаких декольте, в зимнее время оно было наглухо застегнуто до шеи пуговками спереди или сзади.

– Какими были панталоны?

– В летнее время дамы носили батистовые панталоны, зимой – из более плотной ткани. Очень интересные модели панталон представлены в коллекции музея немецкой живописи и прикладного искусства в Нюрнберге. Если вы там будете, обязательно зайдите на верхний этаж, где представлена история немецкого национального и городского костюма и белья. Там есть зимние панталоны, простеганные как матрас и подбитые ватой. Удивительное зрелище!

– Большое значение дамы придавали подвязкам…

– Да, подвязки были культовым элементом одежды. Чулки носили на держащей подвязке на бедре или под коленом. Акцент делался не на самом поясе, который мог быть простым и гладким, а на застежке и ажурном крае чулка. Подвязку просили у любимой женщины, хранили как интимный подарок и признание в любви. Подвязкой можно было очень сильно скомпрометировать даму. Если мужчина был непорядочен, то, продемонстрировав обществу по даренную подвязку или намекнув на нее, он мог совершенно уничтожить женскую репутацию. В то время как оброненная или подаренная перчатка, пусть даже при тех же обстоятельствах, предметом компромата не являлась. Бывали случаи, и в литературе они описаны, когда на подвязках что-то писали пером, но сказать, что это практиковалось повсеместно, нельзя. Даря подвязку, женщина не стремилась афишировать свое имя, чтобы не скомпрометировать себя. Показательна история ордена подвязки. По одной из легенд графиня Солсбери, танцуя с королем, обронила свою подвязку. Король, увидев смех окружающих, поднял ее и надел на себя со словами «Пусть стыдится плохо подумавший об этом» (Honny soit qui mal y pense), что стало девизом ордена.

– В чем дамы спали?

– В длинных ночных рубашках и чепчиках. Тогда носили только длинные волосы. Их мыли не каждый день, но каждый вечер тщательно расчесывали специальной щеткой с применением особых косметических уксусов, заплетали в косу или завязывали в узел и прятали под плотный ночной чепчик, чтобы волосы не расплелись. Утренний чепчик мог быть кружевным и чисто символическим. Ночная рубашка была, как правило, длиной до пят с воротником-стойкой, длинными рукавами, красивыми кружевными манжетами. Декольте на ночных рубашках в 1860–70 годы было небольшим. И если мы на полотнах импрессионистов иногда встречаем кружевные ночные рубашки с декольте, открытые плечи или вообще обнаженную натуру, то должны понимать, что речь идет о дамах совершенно определенного поведения. По моральным соображениям дама из порядочного общества никогда себе такого не позволяла. Стыдливость не допускала, чтобы ночью мужчина видел женщину в обнаженном виде. Вообще тогда считалось, что женщина должна быть холодна и чиста.

– Сколько времени уходило на пошив белья?

– Все зависело от эпохи и страны. В России в эпоху крепостного права со временем совершенно не считались. И когда готовили приданое барышне из дворянской семьи, даже уездной барышне хорошего достатка, то подключалась вся девичья. На изготовление одного пеньюара мог уйти год вышивки. И есть воспоминания о том, что крепостные слепли – такая тонкая и утомительная это была работа. Если дочь была единственной, а семья – обеспеченной, то ей готовились сундуки приданого. В Европе с этим делом было несколько свободнее. Во-первых, там достаточно рано появились мануфактуры, выпускающие ткани, работали ателье белошвеек. Там со временем считались, поэтому шили проще и быстрее. К тому же исключительная вышивка стоила очень дорого.

Приданое для девочек начинали шить очень рано. Столовое белье могли готовить уже с рождения, а нательное – с 13–14 лет. Девочки выходили замуж рано – в 16–18 лет, и иногда бывало так, что неиспользованное матушкино белье переходило по наследству в приданое дочери. Во всяком случае, со столовым бельем это случалось сплошь и рядом. Я предполагаю, что и с матине тоже.

– Корсеты тоже входили в приданое?

– Нет, корсеты – это совсем другое дело. Они шились индивидуально, потому что у каждой дамы своя фигура. Массовое фабричное изготовление корсетов появилось лишь в конце XIX века, и они были стандартных размеров – 1, 2, 3, 4.

– Женское белье могло быть только белым?

– В XIX веке присутствовало и красное белье, но исключительно как белье кокоток и дам легкого поведения. Что касается черного белья или, допустим, цветного, его в принципе не могло быть у порядочной, уважающей себя женщины. Она носила только снежно-белое белье. Даже матине очень редко можно найти нежно-голубого или кремового оттенков. Иногда матине могло быть в мелкий цветочек. Даже монограмма на белье должна была быть белой. Цветная монограмма считалась дурным тоном. Поэтому белошвеек так и называли, потому что они вышивали белым по белому.

Еще о монограммах есть такой очень интересный факт. В 1860–70-е годы их вышивали на белье вручную. Со временем, сначала в простых слоях городского населения, получают распространение фабричные метки для белья. В 1880–90-е годы мануфактуры выпускают ленточки с вышитыми буквами, которые потом режутся и нашиваются на белье.

– Давайте поговорим о мужском белье тех лет.

– Мужское белье, в отличие от женского, могло быть цветным. Например, у Булгакова в «Собачьем сердце» к профессору Преображенскому приходит некто, раздевается, и оказывается, что на нем надеты кремовые шелковые кальсоны с черными кошками. Вполне кокетливая вещь для того времени.

В XIX веке мужчины носили корсеты. Вот вам очень простой пример: Грибоедов в «Горе от ума» говорит о полковнике Скалозубе – «хрипун, удавленник, фагот». С чего бы это вдруг достаточно молодому человеку, герою 1812-го года быть таким? А удавленник он, потому что под мундиром затянут в полукорсет. Хрипуна он скорее всего играет. Военные очень часто носили полукорсеты, убирая живот и выправляя осанку. Сам Николай I не брезговал корсетом и частенько утягивался, особенно когда начал полнеть. Что касается корсета для светских людей, в России он не был широко распространен. У нас с середины XIX в. к светским мужчинам не предъявлялось строгих требований. Они могли себе позволить после 30 лет потерять фигуру. Мужчина во фраке затягивался в корсет, только если этого хотел. С военными было несколько сложнее. Начиная с определенного возраста, под мундиром они носили полукорсет, особенно с лосинами. К слову сказать, лосины на себя они натягивали в мокром виде. Надеть и зашнуровать корсет мужчине помогал камердинер. Мужские корсеты были сшиты из беленого или небеленого полотна, из плотной ткани. Они были очень жесткими, бандажного плана.

В те времена для мужчин был очень актуален халат, как символ покоя и домашнего уюта. Мужчина приходил с работы, снимал с себя ненавистный фрак или мундир, лосины, корсет и накидывал стеганый или жаккардовый халат, садясь в кресло с чубуком. Помните, как написано в стихотворении Петра Андреевича Вяземского «Прощание с халатом»:

Прости, халат! товарищ неги праздной,

Досугов друг, свидетель тайных дум!...

– Как выглядело детское белье?

– В XIX в. и на рубеже XX детей в семьях было много, поэтому даже богатые люди в отношении них до определенного возраста были достаточно экономны. (Сейчас мы с вами говорим о городском жителе, сельское белье – это совершенно другая тема). Детское белье шилось, как правило, из прочных тканей. До рождения ребенка ему готовили приданое, первенцу – большое приданое, имея в виду, что за ним пойдут и другие. Пеленки были из тонкого батиста и из более плотных тканей. Распашонки шились из разных видов тканей без застежек и пуговок. Иногда на самое рождение распашонки делали из старых простынок, чтобы ткань была мягкой и уютной. Кроме пеленок, у ребенка было много чепчиков. В России во времена крепостного права были очень распространены одеяльца – под свивальники. Их вязали из очень тонкой овечьей или собачьей шерсти. Ребенка очень туго пеленали и перевязывали лентой-свивальником.

Для крещения детей существовали особые крестильные платья как для девочек, так и для мальчиков. Если в России они, как правило, были очень простого рубашечного кроя до пят без всяких пуговок и застежек (православная традиция не предусматривала пуговок и застежек на рубашках), то в католических странах все было по-другому: платье было настоящим платьем. Оно могло быть очень длинным, даже волочиться по полу, с кружевами, вставками, рюшами как для мальчиков, так и для девочек, белого, иногда розового, цветов. На нем пуговки могли быть.

В повседневности детское белье было довольно обычным, потому что его нужно было часто менять и стирать. Это были рубашечки, панталоны для девочек и мальчиков, как правило, из плотного кружева, даже бязи. В 1860–70-е годы, особенно в Германии, в моду вошла традиция достаточно аскетичного детского воспитания. Мальчиков рано отдавали в военные училища. Девочек воспитывали дома, но не в избалованности, а будущими хозяйками. Ничего исключительного девочка до 12–13 лет не получала, даже в обеспеченных семействах. У нее был очень короткий период баловства: от периода созревания (13–14 лет) до замужества (16–18 лет). Когда девочки в 14 лет начинали выезжать на балы, родители их баловали, одевали, покупали красивую одежду. В этот короткий период девочка была «витриной, вывеской».

До 14 лет девочки корсет не носили. Если мы отойдем от темы европейского нижнего белья XIX века и вспомним «Унесенных ветром» Маргарет Митчелл, то там младшая дочь Кэррин сетует, что ее не берут на бал. На что ей матушка отвечает: «С будущего года, дорогая, когда тебе исполнится 14, можно будет первый раз затянуть тебя в корсет и надеть длинное платье». В России тоже считалось неприличным и недопустимым, чтобы девочки до 14 лет носили корсеты. Хотя для них и проводились детские дневные балы, одеты они там были соответствующе своему возрасту. На этих детских балах девочки и мальчики знакомились, со временем часть из знакомств перерастала в нечто большее…

Навыки светской жизни девочкам давались буквально с младенчества. Гувернантка объясняла им навыки поведения в обществе, отыгрывала с ними различные ситуации, например: «А сейчас, мои дорогие, представим, что с визитом приехал офицер, друг ваших родителей. Вы должны его встретить как молодая хозяйка дома и принять в гостиной. Что вы скажете? Как себя поведете?» Условностей поведения и выбора одежды существовало очень много, например, нельзя было надевать дорогие украшения в утреннее время. Франция в этом плане была более свободной страной, чем Германия, где на рубеже XX века культурная жизнь потихоньку замирает, уступая место муштре и военному подходу, делая костюм однообразным.

– Что вам больше всего нравится в старинном белье?

– Период 1850–70-х годов мне очень нравится. Это очень милый корсетно-турнюрный период. Женская фигура приобретает соблазнительные очертания. В свое время Вивьен Вествуд хотела вернуться к турнюрам, но они не прижились и мода на такую фигуру не вернулась.

Интересные вещи есть и в советский период. Когда говорят, что в Советском Союзе не было красивого белья, это не совсем так. Еще были живы дамы «из бывших», которые оставались верны традициям ношения красивого белья, сшитого на заказ. Да, массовым явлением это не было, но, тем не менее, можно найти очень красивые грации, полуграции и другие виды белья.

Я очень люблю корсеты и считаю, что они делали женщину женственной на все 110 %. Посмотрите на всех нас сейчас – мы уже не умеем держать спину. А тогда, в XIX веке, симпатичное лицо было плюсом женщины, но более всего ценились осанка и тонкая талия. А это корсет обеспечивал абсолютно. Даже небольшой бюст становился соблазнительным. Он утягивал талию до совершенно немыслимых сегодня 30–40 см. Правда, женщины были ниже ростом – около 155 см, а средний размер ноги был 33–34. Можно себе представить, во что превращалась дама, затянутая в корсет – в совершенно эфемерное и воздушное существо. Дамы отличались большой выносливостью, несмотря на то, что этикет требовал «падать в обморок». Во второй половине XIX в. среднестатистическая девушка на обычном балу должна была протанцевать 15–18 км, затянутая в корсет. И она это делала.

Корсеты могли визуально выправить плохую женскую осанку и даже кривобокость. По поводу этого даже случались судебные дела. Мужчина лишь после свадьбы и то не сразу мог обнаружить, что его жена кривобока и с разной длиной ног. Кривобокость скрывали корсетом, а разную длину ног – высотой каблука. Я, например, совершенно не жалею, что из моды вышли турнюры. Женщина могла обойтись и без них, особенно немного полная. Корсет же – это совсем другое дело. Но он ушел из моды, на мой взгляд, потому что женщины стали работать и учиться. В головы попали идеи феминизма. Софья Перовская демонстративно отказалась от корсетов. А феминизм и корсет – две вещи, друг друга не приемлющие. Ненадолго корсет вернулся в довоенное время, после войны в СССР заказывали пошив граций, поверх которых носили комбинации.

На рубеже XIX–XX вв. происходят перемены. Женщины начинают подводить глаза, широко пользоваться косметикой, что раньше не одобрялось. Не только кокотки, но и обычные женщины пользуются духами, даже утром. Меняется белье. Панталоны сильно укорачиваются, зашивается разрез. Из-под платья появляется женская нога. Часть ноги от колена до щиколотки все чаще доступна мужским взорам. Если раньше мужчина домысливал, то теперь он видит. Это сразу резко меняет мораль. Достаточно прожив в Германии, я могу многое рассказать о бельевых традициях этой страны. Здесь белье удобное, но не яркое, как правило, белого, черного, телесного, иногда фиолетового цветов. Это связано с протестантизмом, религией, которая считала, что красота идет изнутри, а внешнее украшательство – лишний соблазн. В странах с католической верой: в Италии, Франции, даже в немецкой земле Баварии – одевались совершенно по-другому: более ярко, допускалась внешняя роскошь как в одежде, так и в белье.

– Где вы представляете свою коллекцию?

– Два раза в год мы показываем коллекцию на Тишинском вернисаже. У меня нет особой необходимости участвовать во многих мероприятиях, потому что это не моя профессиональная деятельность, а многолетнее хобби, которое приносит удовольствие мне и моим окружающим. Я продолжаю им увлекаться и в Берлине. Этот город предоставляет большие возможности для поиска. Блошиных рынков здесь очень много. Самый большой находится на проспекте 17 Июня (Tiergarten). Это настоящий антикварный салон под открытым небом. Рынков, подобных лондонскому Портобелло, в Берлине нет. Но в каждом округе в выходные проходят блошиные рынки, так называемые фломаркты (Flohmarkt, от слов Floh – блоха и Markt – рынок. – Прим. ред.), где можно найти интересные ткани, одежду, корсеты, панталоны и сопутствующие товары.

– Как много в мире существует коллекционеров белья?

– Достаточно долгое время эта тема по причине трудностей коллекционирования, сохранения и ухода в коллекциях антикваров была представлена попутно. Сейчас же появляется все больше и больше самостоятельных коллекционеров белья. Самый крупный и известный в нашей стране – это, конечно, Александр Васильев. Собственно, его школа коллекционирования в России закрепилась как классическая. В Германии коллекционеров белья и антикварных магазинчиков, торгующих бельем, очень много, особенно в Баварии.

Другое дело, что у них преобладают скорее коллекции столового белья, нежели нижнего. Вековая история кружевного дела в Бельгии привела к тому, что здесь можно найти много старинного белья и кружевных полотен. Особенно сюда следует ехать за кружевными воротниками. В Бельгии производили специальное отделочное кружево для белья, за которым ездили из разных стран, в т. ч. из Германии. Могу вам сказать, что в наше время найти проще всего. Это красивейшие кружевные подолы. Когда нижние юбки изнашивались, то красивый кружевной подол отпарывали и пришивали к новой юбке. Подолы хранили, они должны были быть безупречно чистыми и накрахмаленными. Но самое главное в коллекционировании то, что и белье, и корсеты, и чепчики являются частью культурного контекста. Я об этом часто пишу и пытаюсь донести, что человек, который начинает заниматься коллекционированием, не может заниматься просто коллекционированием. Он должен хорошо знать эпоху, историю, страну, представлять себе этический контекст того времени: что было принято, что нет. Какая философия в то время царила в обществе, потому что философия определяет нравственность общества, а нравственность, соответственно, определяет костюм. Об этом мало кто говорит, а это на самом деле так. Коллекционер должен, на мой взгляд, владеть иностранными языками, хоть в какой-то мере, чтобы разобраться в каталогах одежды, белья, мастеров, портных того времени. Коллекционер должен обладать неким чутьем, а оно без знания эпохи вообще невозможно. Он должен хорошо знать литературу, уметь вовремя вспомнить цитату, обладать хорошей памятью. Если человек начинает заниматься коллекционированием профессионально, то без этих навыков у него мало шансов преуспеть. Он будет лишь вполне приличным дилетантом.

– Спасибо Вам большое за такой увлекательный рассказ. До встречи на выставке винтажной одежды в Москве.

– Да, надеюсь к следующей выставке на Тишинке найти на немецких фломарктах что-то новое. Возможно, это будут вышивки для столового и нижнего белья, альбомы с образцами монограмм из белошвейных мастерских того времени. В свое время я и не предполагала, что в этой стране, несмотря на страшную войну, бережливые немцы тщательно сохранили приданое своих родителей.